Я наматываю красный кашемировый шарф на белое пальто, брилльянтовое кольцо прячу под мягкой кожей светлых перчаток, с учетом календарной весны надеваю бежевые замшевые туфли на каблуках, а зонтику или скучной шапке предпочитаю шляпу с широкими полями. На локте болтается лаковая сумка под цвет перчаток, и если бы не большой оранжевый мешок с надписью Stockholms university, выдающий мое студенческое происхождение, я бы вполне сошла за даму из Амстердама. Мне кажется, что в таком виде можно провернуть самые немыслимые авантюры и разрулить все неразрешимые дела.
Я выхожу-вылетаю- навстречу мартовскому утру, полы длинного пальто красиво развеваются, шляпа кренится набок. Не успеваю я дойти до автобусной остановки, как в лицо начинает хлестать крупный жесткий град. На замшевых туфлях проступают некрасивые разводы, а белое пальто кажется вдруг совершенно неуместным, словно надетым для венецианского маскарада. Ощущение невписанности в шведский ландшафт усиливается при входе в электричку, где плотными рядами сидят люди в черном и сером, устремив усталые лица в непроглядность окна. Пассажиры кажутся одним неинтересным монолитом, облаченным в пуховик, джинсы и старые кроссовки. Я снимаю свою шляпу, убираю ее поглубже в оранжевый мешок и тоже отворачиваюсь к окну. На одной из станций сквозь пелену мелкого дождя обращаю внимание на яркую, не по погоде, рекламу - худая красотка с глупой ухмылкой подпрыгивает в необъяснимой радости, демонстрируя пестрое шелковое платье: мол, скидывай куртки, весна пришла! На фоне унылого пейзажа, этого серого шведского бытия, словно обреченного на вечную непогоду, девица на картинке смотрится несколько вызывающе. А мне вдруг вспоминается город - плывущий в пыльной дымке и вечерних огнях дорогих машин, возникающие и утопающие в позднем биении мегаполиса обрывки смеха, голосов, пронзительных сирен, проносящихся мимо. Вспоминается открытое окно и полумрак комнаты, куда теплый ветер приносит звуки ночного города. И я вдруг с неосознанное тоской думаю, что сегодня буду засыпать с закрытым окном - ведь воспаление легких подцепить не хочется. Видимо, необходимо всегда бросать взгляд назад из иного измерения, чтобы осознать, что ведь ты, черт возьми, был счастлив. Очень счастлив в тот самый миг...
Я выхожу-вылетаю- навстречу мартовскому утру, полы длинного пальто красиво развеваются, шляпа кренится набок. Не успеваю я дойти до автобусной остановки, как в лицо начинает хлестать крупный жесткий град. На замшевых туфлях проступают некрасивые разводы, а белое пальто кажется вдруг совершенно неуместным, словно надетым для венецианского маскарада. Ощущение невписанности в шведский ландшафт усиливается при входе в электричку, где плотными рядами сидят люди в черном и сером, устремив усталые лица в непроглядность окна. Пассажиры кажутся одним неинтересным монолитом, облаченным в пуховик, джинсы и старые кроссовки. Я снимаю свою шляпу, убираю ее поглубже в оранжевый мешок и тоже отворачиваюсь к окну. На одной из станций сквозь пелену мелкого дождя обращаю внимание на яркую, не по погоде, рекламу - худая красотка с глупой ухмылкой подпрыгивает в необъяснимой радости, демонстрируя пестрое шелковое платье: мол, скидывай куртки, весна пришла! На фоне унылого пейзажа, этого серого шведского бытия, словно обреченного на вечную непогоду, девица на картинке смотрится несколько вызывающе. А мне вдруг вспоминается город - плывущий в пыльной дымке и вечерних огнях дорогих машин, возникающие и утопающие в позднем биении мегаполиса обрывки смеха, голосов, пронзительных сирен, проносящихся мимо. Вспоминается открытое окно и полумрак комнаты, куда теплый ветер приносит звуки ночного города. И я вдруг с неосознанное тоской думаю, что сегодня буду засыпать с закрытым окном - ведь воспаление легких подцепить не хочется. Видимо, необходимо всегда бросать взгляд назад из иного измерения, чтобы осознать, что ведь ты, черт возьми, был счастлив. Очень счастлив в тот самый миг...
No comments:
Post a Comment