Контуры высотных домов и восточных башен кажутся миражами, проступающими сквозь завесу солнца и песчаной бури. Ветра нет, но песок оседает в волосах, толстым слоем ложится на балконные перила, покрывает капоты машин. Мы с Анной входим на шоссе, чтобы поймать такси. "Может, не надо?"- неуверенно спрашиваю я ребенка. Но она настроена решительно: ездить на такси - это даже интереснее, чем смотреть мультфильм! Бородатый араб везет нас по громоздким мостам и широким проспектам, а мы смотрим в окно-во все глаза. Анна все выискивает Карлсона на крыше, а я уверяю ее, что Карлосону вряд ли пришлись бы по душе эти плоские крыши стеклянных домов, этот пропитанный песком горячий воздух. Но ребенок утверждает, что видела его вон там- за тем особенно недосягаемым небоскребом. Я тоже ищу - людей, ритм, красивых женщин, спешащих на работу мужчин, но полуденный город  молчит, не двигается, медленно плывет в своей желтоватой дымке. То там, то здесь скользят, словно дневные привидения, неторопливые  фигуры в белых одеждах. Большой город-мираж, лишенный пульса. Той энергии, которой заряжены Гонконг или Нью-йорк. Город, которого нет...