Еще раз о Финляндии

Бывают такие благословенные дни, когда ничего не происходит. Анна, утомленная экологически чистым финским воздухом и первым, едва теплым , но невыносимо ярким солнцем, смотрит в коляске свои малышатские сны, а деревянные настенные часы отсчитывают минуты - тик-так-тик-так... В такие дни я физически ощущаю, как идет время, как течет объемная человеческая жизнь. Она незатейливая и внешне размеренная, эта жизнь... И кажется, будто большого, теплого, пахнущего деревом дома, нашего "семейного имения", не касались тревоги. Там с раннего утра уже накрыт завтрак, а ребенку так привольно ползать по ковровым дорожкам, открывать многочисленные двери, залезать на кресло - качалку, а потом без устали делать "ладушки" загадочной Маркет- 60-летней тетке мужа, которая все сидит да сидит на диване и смотрит как-то неопределенно в экран выключенного телевизора или на зашторенное окно, а то вдруг скажет что-то и по-детски так засмеется, и Анна вместе с ней- своим громким хохотом, похожим на плач. А то вдруг выплывет из своей комнаты другая "сестра"-Ева- молчаливая, взъерошенная и тоже загадочная. Мягкой походкой пройдет на кухню, аккурано переступив Анну, улыбнется ей ненавязчиво, сядет на свой высокий стул, сидит и тоже - смотрит... А свекровь моя - милая Мариетта - все рассказывает и рассказывает истории. Их у нее немерено: одна плавно перетекает в другую. Кто на ком женат, да у кого сколько детей, да кто как заболел, да когда помер. Болтает она о финских политиках и шведской принцессе, о бывшем муже и о своей работе с парализованными и умственно отсталыми пациентами, судьбу каждого из которых Мариетта знает как свою собственную, а еще о тетках по линии отца, о своих счастливых детях и удивительных внуках, о потреянных друзьях, о всяческих человеческих горестях, о старении и вечной молодости... И от этих разговоров ставшей мне родной женщины с таким странным шелестящим шведским, смешащим ее умных сыновей, от таинственных передвижений двух теток по светлому дому, от развешенных и расставленных повсюду фотографий со свадеб и кристин, от тиканья деревянных часов - возникает чувство семейственности, своего места, постепенно входящей в плоть и кровь другой культуры, другого языка, вдруг ставшего привычным... И время перестает пугать. И кажется, что вот этот - отдельно взятый мартовский холодный день - с раскрошенным на полу печеньем, солнечными бликами, желтыми тюльпанами, грызущим морковку малышом, - длиною в вечность. И времени нет.